История Николая и Оксаны
Решение усыновить ребенка для Николая и Оксаны принималось непросто. Ему предшествовали четыре года, которые были наполнены попытками обзавестись собственным ребёнком. Вероятно, именно они сформировали в их сознании решимость усыновить детей, назвать которых чужими теперь вряд ли у кого-нибудь повернётся язык.
Путь к усыновлению сопровождался страхами и сомнениями близких родственников: «а вдруг там будет жуткое наследственное заболевание или настоящие родители ребенка начнут предъявлять на него права, или…или…или…». Но упрямство супругов всё-таки победило. А дальше… Кто-то услышал по радио социальную рекламу с упоминанием телефона Национального центра усыновления, там уже подсказали телефон могилёвских коллег.
Николай вспоминает, как накануне визита в Центр усыновления, кому-то из родственников попалась на глаза газета “Могилёвские ведомости”, в которой были размещены фотографии восьми мальчиков. Супруги посмотрели на детей, покивали головами, но отправились в Центр усыновления с твёрдым решением взять девочку.
На момент их первого визита в Могилевском доме ребенка не оказалось ни одной девочки, только мальчики. Смотрели супруги на них без особого энтузиазма – девочку же хотелось! – и уже собирались уходить, когда им предложили познакомиться с двойняшками, фото которых они видели в газете. Согласились, скорее всего, из вежливости. Однако после первого взгляда последовал второй, затем третий…
Прошло 16 лет с тех пор, как Николай и Оксана в первый раз увидели своих детей в группе Дома ребенка. Эта встреча изменила всю их жизнь…
«Ту первую встречу не забыть никогда, – вспоминает Оксана – Владик на руках у воспитательницы машет ручками, ножками и улыбается, а она говорит: «Молодец, молодец! Улыбайся, понравишься, они вас заберут отсюда». Максим тихонько лежал в кроватке, я его взяла на руки, абсолютно безучастное личико, грусть и печаль в глазках. На следующий день его с бронхитом положили в больницу. Когда я держала на руках Максима, я почувствовала – это мой ребёнок, а когда держала Влада, подумала: «Я не знаю, как справлюсь с этой неуёмной энергией». Но мысль, что я не смогу спокойно жить дальше, если мы не усыновим этих детей, пронзила меня.
Уже дома мы поделились с мужем своими впечатлениями и ощущениями, и, слава Богу, они совпадали!
Шестнадцать лет назад не было ещё курсов для усыновителей. Мы только успели прочесть одну книгу, откуда узнали особенности усыновлённых детей, и рекомендации не скрывать от детей правду об усыновлении, основанные на зарубежном опыте. И ещё, при усыновлении нам подарили детскую книжку «Твоя история», с яркими мультяшными картинками, в которой рассказывалось о том, что бывают разные истории появления ребёнка в семье. Так и началась история Влада и Максима в нашей семье, с фотографий детей на руках воспитателей, и фото нашей семьи на крыльце Дома Малютки. Детям было 6 месяцев. Дома мы привыкали друг к другу (мы не знали об адаптации), и книга «Твоя история» была у нас настольной. Мы часто читали её детям, а впоследствии они читали её сами до того времени, пока детям не исполнилось 10 лет. Тогда мой брат с женой усыновили двоих детей, и мы подарили книжку им.
Я ждала от сыновей вопросов об их истории, но они появлялись нечасто. В 4 года, возвращаясь с прогулки, мы зашли на территорию Дома Малютки и рассказали детям о том, что когда-то забирали их отсюда, и здесь же сделаны те самые фотографии, с которых началась история нашей семьи. Года в 4, или 5, один из сыновей спросил: «Мы у тебя из животика появились?». «Нет, у другой мамы», – ответила я. Больше вопросов не было.
Однажды, перед Новым Годом, муж с одним сыном уехал поздравлять родителей, а я осталась дома со вторым (тогда им было лет 5). Он болел, была высокая температура. За окном шел снежок, мы смотрели в окно и сын спросил: «А почему нас те родители в детском доме оставили?» Я от неожиданности растерялась, а потом сказала: «Наверное, им тяжело было, они не справлялись, поэтому, так получилось».
Когда брат усыновил детей, рассказал нам, что в Могилёве есть клуб усыновителей. С этого времени начался новый этап нашей жизни. Дети с удовольствием ездили на разные мероприятия, знакомились с новыми семьями, играли с другими детьми в игровой комнате, и с нетерпением ждали традиционного чаепития, после игр и занятий. Вот уже 8 лет мы участвуем в этом очень нужном и важном для семей с усыновлёнными детьми проекте.
Дети растут, принимая усыновление, как обычное явление. В прошлом году, когда мы гуляли по городу, Влад задал мне вопрос: «А вы нам поменяли имена, когда забирали из Дома Малютки?». Когда узнал, что нет, сказал: «Жаль, я хотел бы, чтобы меня звали Иваном». А Максим сказал, что своим именем доволен.
Недавно они спросили, как звали их маму, кем она была по профессии, есть ли у них братья и сёстры. Я рассказала им всё, что знала. Они выслушали спокойно, и больше вопросов не было. Пока.
У каждого усыновлённого ребёнка своя история, свои чувства и эмоции, и каждый родитель приходит к усыновлению со своим багажом жизненного опыта. Поэтому, когда мне говорят «какие вы молодцы, усыновили двоих, я бы так не смогла», я отвечаю: « Не знаю, кому повезло больше, им, нашедшим новую семью, или нам. Это счастье видеть каждый день, как они растут и развиваются. Радоваться их успехам, огорчаться неудачам. И просто быть рядом».
Сколько счастливых событий произошло за эти годы, сколько трудностей мы преодолели вместе! Дети – подарки судьбы. И с каждым годом приходит понимание того, что у всех усыновлённых детей и их родителей схожие проблемы. Радостно видеть, что появляется всё больше специалистов, готовых предложить помощь. И больше усыновителей, готовых её принять.
Мне кажется важным не забывать о чувствах и эмоциях ребёнка, спокойно и уверенно принимать их. Я думала, что, усыновив полугодовалых детей, мы сможем многое сделать для их здоровья, роста, развития, и минимизировать последствия травмы. Но наблюдая за детьми, которых усыновили в более старшем возрасте, вижу, что у некоторых из них меньше проблем, чем у наших детей, несмотря на все наши усилия. И только в этом году я нашла в литературе ответ на мой вопрос, почему они постоянно проверяют на прочность нашу любовь к ним. Развитие любого человека идёт через прохождение возрастных кризисов. Если у ребёнка хорошая привязанность к родителям, сформировано доверие к миру, то и кризисы он проходит относительно благополучно. А в случае травмы этот процесс нарушается, и прохождение кризисов идёт тяжело. Один раз обжёгшись, будешь дуть на воду. Я думала, что пройдёт адаптация, мы привыкнем друг к другу, и будем жить, как «обычная» семья. Не тут-то было. Приходится постоянно работать над собой, менять свои установки, ожидания.
Наверное, любой усыновитель проходит стадию осуждения биологических родителей. «Как они могли так поступить? Какие они плохие!». Потом осуждение сменяется благодарностью, за то, что они подарили жизнь таким красивым, умным и добрым детям. Поначалу приходили мысли о том, что кто-то будет искать детей, отберёт их, но по мере того, как появлялись более важные проблемы (как лечить, развивать, и т.д.), эти мысли ушли на задний план и больше не беспокоят.
Когда я прочла книгу «Как разговаривать с ребёнком об усыновлении», мне сначала было очень жаль, что она мне попалась, когда дети уже вступили в подростковый возраст. А потом я поняла, что главное – не навредить и не торопить события. Если между ребёнком и родителем доверительные отношения, то, когда ребёнок будет готов, он сам будет задавать вопросы и искать на них ответы. Если он не готов и чувства очень сильные, то лучше ждать, окружая его любовью, создавая спокойную обстановку принятия, необходимую для его нормального развития. Я долгое время не знала, что можно создавать с ребёнком «Книгу жизни», но сейчас понимаю, что она у нас есть: масса альбомов, фотографий, открыток, поделок, подарков, которые мы делали, и продолжаем делать друг для друга. У нас есть замечательные семейные традиции: походы, путешествия, песни под гитару, вечернее семейное чтение, семейные игры, и многое другое.
В прошлом году Владу в гимназии дали задание нарисовать герб семьи, и написать девиз. Результатом стал дуб на геральдическом щите, с подписью «Держись за дубок, дубок корнем глубок!»
Меня почему-то всё время спрашивают, не жалеем ли мы о том, что усыновили детей. Я всегда отвечаю, что за это время не пожалели ни разу, а дальше будет видно…
Впереди нас ждёт ещё много интересного. Я думаю, настанет время, когда сыновья будут готовы узнать историю биологической семьи, будут искать свои корни. Я не знаю, когда и как это случится, но уверена, что в любой семье есть источники силы, примеры доброты, мужества, верности, благородства, отваги, любви, и возможность делать выводы из негативного семейного опыта. Всё это можно черпать из двух источников, двух семей».